Ко Дню Победы. Записки деда.

[RR_BeGG]

АЭРОПЛАН

Как давно это было… Шёл 1932 год, большинство жителей нашего города Меленки работало на текстильном комбинате и все подчинялись правилу ходить на работу по длинному гудку нашей фабрики. А с работы уходили по короткому гудку. Так было и в этот раз. Фабрика работала в три смены. Первая смена работала до двух часов дня. Люди, которые жили в деревне Лехтово, шли с работы мимо нашего дома по улице Пролетарской. И, вот вдруг, все задрали головы кверху и увидели высоко в небе летящее чудо, такого раньше никогда здесь никто не видел. Это была двукрылая машина, которую называли аэроплан. Какая тут началась суматоха: люди кричали, показывали в небо и бежали в ту сторону, куда он полетел.
А полетел он в сторону льнозавода и приземлился между дорогой, идущей в деревню Лехтово и льнозаводом. Мы с Валентином, как представители передового пацанячьего общества, ринулись на своих «палках-конях» впереди всей орущей толпы и заняли места поближе к летающей технике. Ближе нас всех все равно не подпускали и мы стояли и глазели на то далекое чудо техники, какое нам и во сне не снилось. Летчика на месте уже не было, пока мы бежали, он куда-то ушел. А его помощник ходил с наганом в руке и предупреждал, что будет стрелять, если мы хоть на шаг приблизимся к аэроплану. Так мы и маячили, пока не вернулся главный летчик. Мы в то время и не знали, что его помощник называется стартер. Главный летчик пришел, походил вокруг чудо техники, потрогал за пропеллер, за крылья, подергал за хвост, потом встал на нижнее крыло и забрался в переднюю кабину, а его помощник взялся за пропеллер и начал его прокручивать. Оба летчика были в кожаных комбинезонах, в шлемах, а на лбу - большие защитные очки. Стартер крикнул главному летчику: «Контакт!» А тот ему ответил: «Есть контакт!» Потом скомандовал: «От винта!» Покрутил какую-то адскую машинку, пропеллер дернулся сначала в одну сторону, потом в другую и мотор заработал, а пропеллера от быстрого вращения совсем не стало видно. Поднялся от винта сильный ветер, и чудо техники покатилось по полю. Потом нос его задрался кверху, и аэроплан взмыл в облака. Все мы стояли с разинутыми ртами и провожали взглядом его до тех пор, пока он не превратился в маленькую точку, а потом исчез совсем. Но расходиться никто не хотел, все обсуждали этот случай. Вот так мы с Валентином познакомились с летательной техникой.
Главное узнали, что вперед машину тащит пропеллер.
Как-то мы стояли на перекрестке улиц Комсомольской и Фабричной, что идет от центра города к фабрике, тогда мы ее называли «Фабричной». Там стоял автомобиль полуторка. Шофер этой машины поднял боковину капота и, что-то поколдовав в моторе, взял заводную рукоятку и начал заводить мотор. Мы с Валентином усекли, что у полуторки в моторе тоже есть пропеллер, только маленький. Вот тут-то нам и стало ясно, почему полуторка катится по дороге. Аэроплан летает - у него большой пропеллер, а автомобиль ездит по дороге – ему и маленького пропеллера достаточно, такое вот мы сделали заключение своими неразумными головами. Внизу-то у полуторки кардана не видно, он у нее находится в трубе, а мы-то этого не знали, поэтому и посчитали, что ей маленького пропеллера вполне достаточно. Вот так в свои шесть лет мы познавали достижения прогресса.
А дальше была езда по речке в деревянном корыте, в котором моя мать стирала белье. Когда ее не было дома, мы в этом корыте и катались по речке. Мы, бывало, на нем все кувшинки объездим и, когда крючок от удочки зацепится за кувшинку, то отцеплять, сидя в корыте, тоже очень удобно. Вот такое было наше детство. С нами никто не занимался и мы были предоставлены сами себе, поэтому наше развитие намного отставало от развития теперешней молодежи.
Вот и еще закрыта одна страница нашего детства.

КУВШИНКИ

Кувшинки, кувшинки, кувшинки,
По глади реки разбрелись.
Над ними поникшие ивы,
Их ветви, как косы сплелись.
Заря, догорая лучами,
Касалась зеркальной воды.
И «зайчики» в листьях играли,
И слышался звон мошкары.
Вдоль берега плавно и тихо,
Рыбацкая лодка плыла.
В ней стройная девушка лихо,
С веслом управлялась сама.
Она мне казалась воздушной,
В своем сарафане простом.
Ее отраженье послушно,
В воде повторялось потом.
И мелкие волны играя,
Искрились в закатных лучах.
А русые косы свисая,
Ласкались на белых плечах.
Такой и запомнилась эта,
Далекая юность моя.
Проплывшая девушкой где-то,
Совсем не заметив меня.