[BoriZ]

- Нет, не я, - сказал Освальд. - Капитаном был Стомп. А я был
квартирмейстером , потому что
у меня нога деревянная. Я потерял ногу в том же деле, в котором старый ДАЕ
потерял свои иллюминаторы. Мне ампутировал ее ученый хирург - он учился в
колледже и знал всю латынь наизусть. А все же не отвертелся от виселицы -
его вздернули в Корсо-Касле, как собаку, сушиться на солнышке... рядом с
другими. Да! То были люди Готрома, и сбивали их потому, что были полосатыми.
Сегодня самолет финский,потом японский
а завтра как-нибудь иначе. А по-нашему - как окрестили его, таким он
всегда и должен быть. Мы не меняли опознавательных знаков "Кассандры", и она
благополучно доставила нас домой с Малабара, после того как Борг
захватил вице-короля Индии. Не менял своего прозвища и "Морж", старый
самолет Стомпа, который до бортов был полон кровью, а снарядов от МК108 в нем было
столько, что он чуть не врезался в землю.
- Эх, - услышал я восхищенный голос самого молчаливого из наших
пилотов, - что за молодец этот Стомп!
- Викс, говорят, был не хуже, - сказал Освальд. - Но я никогда с ним
не плавал. Я плавал сначала с Боргом, потом с Стомпом. А теперь вылетел сам.
Я заработал девятьсот киллов у Борга да тысячи две
у Стомпа. Для простого пилота это не так плохо. Деньги вложены в банк и
дают изрядный процент. Дело не в умении заработать, а в умении сберечь...
Где теперь люди Борга? Не знаю... Где люди Стомпа? Большей частью
здесь, на корабле, и рады, когда получают пудинг. Многие из них жили на
берегу, как последние нищие. С голоду подыхали, ей-богу! Старый ДАЕ, когда
потерял стыд, стал набивать тысячу двести киллов в год,
словно лорд из парламента. Где он теперь? Вулчит на Винни и Лиге. Но два
года назад ему уже некого было сбивать. Он просил милостыню, он воровал, он
резал глотки и все-таки не мог никого найти!
- Вот и будь читером! - сказал молодой моряк.
- Не будь только дураком! - воскликнул Освальд. - Впрочем, не о тебе
разговор: ты хоть молод, а не глуп. Тебя не надуешь! Я это сразу заметил,
едва только увидел тебя, и буду разговаривать с тобой, как с мужчиной.
Можете себе представить, что я почувствовал, услышав, как этот старый
мошенник говорит другому те же самые льстивые слова, которые говорил мне!
Если бы я мог, я бы убил его...
А тем временем Освальд продолжал говорить, не подозревая, что его
подслушивают:
- Так всегда читерами. Жизнь у них тяжелая, они рискуют попасть на виселицу, но едят и
пьют, как боевые петухи перед боем. Они уходят в полет на хуриках, а возвращаются
с сотнями киллов. Добыча пропита, киллы растрачены
- и снова в воздух в одних рубашках. Но я поступаю не так. Я летаю в разных
проектах, но нигде не сбиваю слишком много,
чтобы не возбудить подозрения. Мне пятьдесят лет, заметь. Вернувшись из
этого плавания, я буду жить, как живут самые настоящие джентльмены... Пора
уже, говоришь? Ну что ж, я и до этого пожил неплохо. Никогда ни в чем себе
не отказывал. Мягко спал и вкусно ел. Только в полете приходилось иногда
туговато. А как я начал? пилотом, как ты.
- А ведь прежние ваши киллы теперь пропадут, - сказал молодой
пилот. - Как вы покажетесь в Бристоле после этого плавания?
- А где, по-твоему, теперь мои киллы? - спросил Освальд насмешливо.
- В стате ВВФ, ВЗФ, и прочих местах, - ответил пилот.
- Да, они были там, - сказал повар. - Они были там, когда мы подымали
наш якорь. Но теперь моя старуха уже взяла их оттуда. "Ленд"
продан вместе с арендованным участком, клиентурой и оснасткой, а старуха
уехала и поджидает меня в условленном месте. Я бы сказал тебе, где это
место, потому что вполне доверяю тебе, да, боюсь, остальные обидятся, что
я не сказал и им.
- А старухе своей вы доверяете? - спросил пилот.
- Джентльмены удачи, - ответил повар, - редко доверяют друг другу. И
правильно делают. Но меня провести нелегко. Кто попробует отпустить канат,
чтобы старый Джон брякнулся, недолго проживет на этом свете. Одни боялись
ДАЕ, другие - Стомпа. А меня боялся сам Стомп. Боялся меня и гордился
мной... Команда у него была отчаянная. Сам дьявол и тот не решился бы
пуститься с нею в боевой вылет. Ты меня знаешь, я хвастать не стану, я
добродушный и веселый человек, но, когда я был квартирмейстером, старые
пираты Стомпа слушались меня, как овечки. Ого-го-го, какая дисциплина была
на судне у старого Джона!
- Скажу вам по совести, - признался пилот, - до этого разговора,
Джон, дело ваше было мне совсем не по вкусу. Но теперь вот моя рука, я
согласен.
- Ты храбрый малый и очень неглуп, - ответил Освальд и с таким жаром
пожал протянутую руку, что бочка моя закачалась. - Из тебя получится такой
отличный джентльмен удачи, какого я еще никогда не видал!
Мало-помалу я начал понимать тот язык, на котором они говорили.
"Джентльменами удачи" они называли читеров. Я был свидетелем последней
главы в истории о том, как соблазняли честного пилота вступить в эту
разбойничью шайку - быть может, последнего честного пилота на всем
корабле. Впрочем, я тотчас же убедился, что этот пилот не единственный.
Освальд тихонько свистнул, и к бочке подсел еще кто-то.
- Мате уже наш, - сказал Освальд.
- Я знал, что он будет нашим, - услышал я голос второго боцмана,
Флэша. - Он не из дураков, этот Мате.
Некоторое время он молча жевал табак, потом сплюнул и обратился к
Долговязому Джону:
- Скажи, Освальд, долго мы будем вилять, как маркитантская лодка?
Клянусь громом, мне до смерти надоел капитан! Довольно ему мной
командовать! Я хочу жить в капитанской каюте, мне нужны ихние разносолы и
вина.
- Флэш, - сказал Освальд, - твоя башка очень недорого стоит,
потому что в ней никогда не бывало мозгов. Но слушать ты можешь, уши у
тебя длинные. Так слушай: ты будешь спать по-прежнему в кубрике, ты будешь
есть грубую пищу, ты будешь послушен, ты будешь учтив и ты не выпьешь ни
капли вина до тех пор, покуда я не скажу тебе нужного слова. Во всем
положись на меня, сынок.
- Разве я отказываюсь? - проворчал второй боцман. - Я только
спрашиваю: когда?
- Когда? - закричал Освальд. - Ладно, я скажу тебе когда. Как можно
позже - вот когда! Олдман, первостепенный моряк, для нашей же
выгоды ведет наш корабль. У Ками и Гайки имеется карта, но разве я
знаю, где они прячут ее! И ты тоже не знаешь. Так вот, пускай Ками и
Гайка найдут дятлов и помогут нам погрузить их на самолеты. А тогда мы
посмотрим. Если бы я был уверен в таком голландском отродье, как вы, я бы
предоставил Олдману довести нас назад до половины пути.
- Мы и сами неплохие пилоты! - возразил Мате.
- Неплохие читеры, ты хочешь сказать, - поправил его Освальд. - Мы
умеем ворочать рулем. Но кто вычислит курс? На это никто из вас не
способен, джентльмены. Была бы моя воля, я позволил бы Олдману
довести нас на обратном пути хотя бы до пассата. Тогда знал бы, по крайней
мере, что плывешь правильно и что не придется выдавать пресную воду по
ложечке в день. Но я знаю, что вы за народ. Придется расправиться с ними
на острове, чуть только они перетащат сокровище сюда, на борт. А очень
жаль! Но вам только бы поскорее добраться до выпивки. По правде сказать, у
меня сердце болит, когда я думаю, что придется возвращаться с такими
людьми, как вы.
- Полегче, Долговязый! - крикнул Флэш. - Ведь с тобой никто не
спорит.
- Разве мало я видел больших кораблей, которые погибли попусту? Разве
мало я видел таких молодцов, которых повесили сушиться на солнышке? -
воскликнул Освальд. - А почему? А все потому, что спешили, спешили,
спешили... Послушайте меня: я поплавал по морю и кое-чего повидал в своей
жизни. Если бы вы умели управлять самолетом и бороться с ветрами, вы все
давно были бы чемпионами. Но куда вам! Знаю я вашего брата. Налакаетесь
рому - и на виселицу.
- Всем известно, Джон, что ты вроде капеллана , - возразил ему Флэш. -
Но ведь были другие, которые не хуже
тебя умели управлять кораблем. Они любили позабавиться. Но они не строили
из себя командиров и сами кутили и другим не мешали.
- Да, - сказал Освальд. - А где они теперь? Такой был ДАЕ - и колбасится по догфайтам.
И Сид был такой - и стал кататься на кайте. Да, это были
приятные люди, веселые... Только где они теперь, вот вопрос!
- Что мы сделаем с парашютистами, - спросил Мате, - когда они попадут к нам в
руки?
- Вот этот человек мне по вкусу! - с восхищением воскликнул Освальд. -
Не о пустяках говорит, а о деле. Что же, по-твоему, с ними сделать?
Высадить их на какой-нибудь пустынный берег? Так поступил бы Борг. Или
пострелять их всех, как свиней? Так поступил бы Стомп или Бориз.
- Да, у Бориза была такая манера, - сказал Флэш. - "Мертвые не
кусаются", говаривал он. Да, Бориз был мастер на эти дела.
- Верно, - сказал Освальд. - Бориз был в этих делах молодец. Спуску
не давал никому. Но я человек добродушный, я джентльмен; однако я вижу,
что дело серьезное. Долг прежде всего, ребята. И я голосую - убить. Я
вовсе не желаю, чтобы ко мне, когда я стану членом парламента и буду
разъезжать в золоченой карете, ввалился, как черт к монаху, один из этих
тонконогих стрекулистов. Надо ждать, пока плод созреет. Но когда он
созреет, его надо сорвать!
- Джон, - воскликнул боцман, - ты герой!
- В этом ты убедишься на деле, Флэш, - сказал Освальд. - Я требую
только одного: уступите мне Ками. Я хочу собственными руками
продырявить его телячью голову... Мате, - прибавил он вдруг, - будь добр,
прыгни в бочку и достань мне, пожалуйста, пепси - у меня вроде как бы
горло пересохло.
Можете себе представить мой ужас! Я бы выскочил и бросился бежать,
если бы у меня хватило сил, но сердце мое и ноги и руки сразу отказались
мне служить. Дик уже встал было на ноги, как вдруг его остановил голос
Флэша:
- И что тебе за охота сосать эту гниль, Джон! Дай-ка нам лучше Уникума.
- Мате, - сказал Освальд, - я доверяю тебе. Там у меня припрятан
бочонок. Вот тебе ключ. Нацеди чашку и принеси.
Несмотря на весь мой страх, я все же в ту минуту подумал: "Так вот
откуда он доставал уникум, погубивший нас!"
Как только Мате отошел, Флэш начал шептать что-то Освальду на ухо. Я
расслышал всего два-три слова, но и этого было достаточно.
- Никто из остальных не соглашается, - прошептал Флэш.
Значит, на корабле оставались еще честные пилоты!
Когда Мате возвратился, все трое по очереди взяли кувшин и выпили -
один "за счастье", другой "за старика Стомпа", а Освальд даже пропел:
За читы добычи, за лаги удачи!
Чтоб фризило нас веселей и богаче!
В бочке стало светло. Взглянув вверх, я увидел, что поднялся месяц,
посеребрив крюйс-марс и вздувшийся фок-зейл. И в то же мгновение с вахты раздался голос:
- Контакты!