[RR_Kite]

В 13 лет я была на редкость некрасивым ребенком: очень худой прыщавый червяк
с большой головой и кривыми зубами. Моя мама меня стеснялась и весь
пубертатный период старалась держать меня подальше от родных и знакомых, на
все лето отправляла меня в пионерский лагерь. Пионерский лагерь состоял из
бараков с детьми, домика администрации и четырех туалетов. Туалеты состояли
из кирпичной будки, ямы, закрывающего эту яму деревянного настила с дырками
и говна с хлоркой. Говно с хлоркой воняли, поэтому туалеты предусмотрительно
строили далеко от жилых помещений и обсаживали их кустами.

Девочки долгое время думали, что я мальчик? В общем, со мной не дружили. В
ту роковую ночь полуночный понос стал моим единственным товарищем.

Поносил весь лагерь: зеленые фрукты, немытые руки повара и всякое дерьмо,
которое жрали пионеры с голодухи делали свое дело. Дырки в тубзике были
обгажены расстроенными желудками четырехсот человек и девочки ходили срать
парами: одна гадит, другая светит фонарем, чтоб первая не вляпалась в
продукты распада предшественниц. Мне никто не хотел светить фонарем, поэтому
в ту ночь я высирала солянку в гордом одиночестве; в тусклом свете фонаря
были видны только очертания, и, сидя над дырой, я смирилась с тем, что уже
вляпалась в чье-то скользкое говно. Неожиданно какая-то тень метнулась прямо
на меня, я заорала, резко дернула неустойчивым туловищем, ноги проехались по
чьему-то поносу и я вошла в очко как хорошо смазанная гильза. Фак! Летучая
мышь загнала меня по пояс в кучу дерьма, над головой смутно виднелась очко,
если кто-нибудь сейчас придет гадить, то положение мое ухудшится. Надо
выбираться!

Через полчаса, пыхтя и шепотом ругаясь матом, я дотянулась до очка руками:
это, блин, было сложно ? все твердые опоры были скользкими, как суки!
Ухватившись за края дыры, я подтянулась и высунула башку: от свежего воздуха
закружилась голова и я удержалась на завоеванных позициях только волей к
свободе. Подтянулась еще и оперлась на локти: нужно за что-то ухватиться,
чтоб не соскользнуть. Все вокруг было склизким, зацепиться можно было только
за поперечную деревянную балку в полуметре от меня, я с остервенением
пыталась до нее дотянуться, шипя от напряжения:

- Ну! Иди же сюда, сука! Дай, я до тебя дотянусь!..

Вдруг меня ослепила вспышка света, потом какой-то не то вздох, не то стон, и
глухой стук ? я пересрала и свалилась обратно. Еще полчаса ? и я снова над
очком. Так. Тянемся? Есть! Я схватилась за перекладину и вылезла на бетонный
пол еле дыша от счастья. Отдышавшись, решила переть к реке отмываться.
Метрах в пяти от тубзика валялся директор, рядом с ним валялся разбитый
фонарь ? сдох что ли? Я пошла на речку, отмылась как смогла, а потом позвала
людей: может и не сдох еще, спасти можно.

Утром нам сказали, что у директора случился удар, вернулся в лагерь он
только под конец смены. Говорить он не мог, сидел весь день на веранде и ему
нравилось, когда к нему ходили дети. Я навещала его часто, он меня особенно
любил ? ведь именно я тогда позвала к нему людей.

На следующий год мы узнали, что перед смертью директор ненадолго пришел в
себя. Он сказал, что в ту ночь он обходил территорию, случайно услышал
странное пыхтение в туалете и открыл дверь. На него из зловонной дыры лез
адский говняный лупоглазый червяк, тянул к нему щупальца и шипел:

- Ну-у-у? Иди же сюда-а? ссссука-а?. Дай, я до тебя дотянуссссь!..