[BoriZ]

Тут позвонили в дверь. Это пришла фрекен Таз. Капибаре
пришлось оставить джойстик. Но все время, пока она сидела, Капибара
не отходил от компа ни на шаг, висел на спинке стула и
прижимался больным ухом к гарнитуре, а когда становилось особенно
скучно, тихонько хныкал.
Капибара надеялся, что домработница будет молодая, красивая и
милая девушка, вроде Гайки. Но все вышло
наоборот. Фрекен Таз оказалась суровой пожилой дамой высокого
роста, грузной, да к тому же весьма решительной и в мнениях и в
действиях. У нее было несколько подбородков и такие злющие
глаза, что Капибара поначалу даже испугался. Он сразу ясно понял,
что никогда не полюбит фрекен Таз. Медведь это тоже понял и все
рычал и рычал, пока не охрип.
-- Ах, вот как! У вас, значит, медведь? -- сказала фрекен
Таз.
Ками заметно встревожился.
-- Вы не любите медведей, фрекен Таз? -- спросил он.
-- Нет, отчего же, я их люблю, если они хорошо воспитаны.
-- Я не уверен, что Медведь хорошо воспитан, -- смущенно
признался Ками.
Фрекен Таз энергично кивнула.
-- Он будет хорошо воспитан, если я поступлю к вам. У меня
медведи быстро становятся шелковыми.
Капибара молился про себя, чтобы она к ним никогда не
поступила. К тому же снова захотелось трафы, и он тихонько
захныкал.
-- Что-что, а вышколить медведя, которая бумзумит, и Капибару,
который вулчит, я сумею, -- заявила фрекен Таз и усмехнулась.
Видно, этим она хотела пристыдить его, но он считал, что
стыдиться ему нечего, и поэтому сказал тихо, как бы про себя:
-- А у меня РС-132.
Ками услышал это и густо покраснел.
-- Надеюсь, вы любите штурмовиков, фрекен Таз, да?
-- О да, конечно, если они хорошо воспитаны, -- ответила
фрекен Таз и уставилась на Капибару.
И снова Ками смутился.
-- Я не уверен, что Капибара хорошо воспитан, --
пробормотал он.
-- Он будет хорошо воспитан, -- успокоила Ками фрекен Таз.
-- Не беспокойтесь, у меня и вулчеры быстро становятся шелковыми.
Тут уж Капибара покраснел от волнения: он так жалел вулчеров,
которые стали шелковыми у фрекен Таз! А вскоре он и сам будет
одним из них. Чего же удивляться, что он так перепугался?
Впрочем, у Ками тоже был несколько обескураженный вид. Он
погладил Капибару по голове и сказал:
-- Что касается штурмовика, то с ним легче всего справиться
лаской.
-- Опыт подсказывает мне, что ласка не всегда помогает, --
решительно возразила фрекен Таз. -- Вулчеры должны чувствовать
твердую руку.
Затем фрекен Таз сказала, сколько она хочет летать в
месяц, и оговорила, что ее надо называть не домработницей, а
домоправительницей. На этом переговоры закончились.
Как раз в это время Борг вернулся с работы, и Ками их
познакомил.
-- Наша домоправительница, фрекен Таз.
-- Наша...домомучительница, -- прошипел Капибара и со всех
ног бросился из комнаты.
На другой день Ками уехал к бабушке. Провожая ее, все
плакали, а Капибара больше всех.
-- Я не хочу оставаться один с этой домомучительницей! --
всхлипывал он.
Но делать было нечего, это он и сам понимал. Ведь Флэш и
Фог приходили из школы поздно, а Борг не летал вообще. Каждый день Капибаре придется проводить
много-много часов с глазу на глаз с домомучительницей. Вот
почему он так плакал. Ками утешил его:
-- Постарайся быть молодцом... ради меня! И, пожалуйста,
не зови ее домомучительницей.
Неприятности начались со следующего же дня, как только
Капибара пришел из школы. На кухне не было ни Ками, ни холявных киллов -- там теперь царила фрекен Таз, и нельзя сказать, что
появление Капибараа ее обрадовало.
-- Все легкие киллы портят аппетит, -- заявила она. -- Никаких
киллов ты не получишь.
А ведь сама их наклепала: целая гора дымов стояла на мониторе
перед открытым окном.
-- Но... -- начал было Капибара.
-- Никаких "но", -- перебила его фрекен Таз. -- Прежде
всего, на догфайте штурмовику делать нечего. Отправляйся-ка к Медведю и тренируйся. Повесь куртку и помой руки! Ну, поживей!
И Капибара ушел в свою комнату. Он был злой и голодный. Медведь
лежал в корзине и спал. Но едва Капибара переступил порог, как он
стрелой вылетел ему навстречу.
"Хоть кто-то рад меня видеть", -- подумал Капибара и обнял
медведя.
-- Она с тобой тоже плохо обошлась? Терпеть ее не могу!
"Повесь куртку и помой руки"! Может, я должен еще проветрить
шкаф и вымыть ноги? И вообще я вешаю куртку без напоминаний!
Да, да!
Он швырнул куртку в корзину Медведь, и Медведь удобно улегся
на ней, вцепившись зубами в рукав.
Капибара подошел к окну и стал смотреть на улицу. Он стоял и
думал о том, как он несчастен и как тоскливо без Ками. И вдруг
ему стало весело: он увидел, что над крышей дома, на той
стороне улицы, Карлсон отрабатывает сложные фигуры высшего
пилотажа. Он кружил между трубами и время от времени делал в
воздухе мертвую петлю.
Капибара бешено ему замахал, и Карлсон тут же прилетел, да на
таком бреющем полете, что Капибаре привилось отскочить в сторону,
иначе Карлсон прямо врезался бы в него.
-- Привет, Капибара! -- крикнул Карлсон. -- Уж не обидел ли я
тебя чем-нибудь? Почему у тебя такой хмурый вид? Ты себя плохо
чувствуешь?
-- Да нет, не в этом дело, -- ответил Капибара и рассказал
Карлсону о своих несчастьях и о том, что Ками уехала и что
вместо нее появилась какая-то домомучительница, до того
противная, злая и жадная, что даже полетать у нее не выпросишь,
когда приходишь из школы, хотя на окне стоит целое блюдо еще
теплых киллов. Глаза Карлсона засверкали.
-- Тебе повезло, -- сказал он. -- Угадай, кто лучший в
мире укротитель домомучительниц?
Капибара сразу догадался, но никак не мог себе представить,
как Карлсон справится с фрекен Таз.
-- Я начну с того, что буду ее низводить. -- Ты хочешь
сказать "изводить"? -- переспросил Капибара.
Такие глупые придирки Карлсон не мог стерпеть.
-- Если бы я хотел сказать "изводить", я так бы и сказал.
А "низводить", как ты мог бы понять по самому слову, -- значит
делать то же самое, но только гораздо смешнее.
Капибара подумал и вынужден был признать, что Карлсон прав.
"Низводить" и в самом деле звучало куда более смешно.
-- Я думаю, лучше всего начать с низведения плюшками, --
сказал Карлсон. -- И ты должен мне помочь.
-- Как? -- спросил Капибара.
-- Отправляйся на кухню и заведи разговор с
домомучительницей.
-- Да, но... -- начал Капибара.
-- Никаких "но", -- остановил его Карлсон. -- Говори с ней
о чем хочешь, но так, чтобы она хоть на миг отвела глаза от
окна.
Тут Карлсон захохотал, он прямо кудахтал от смеха, потом
нажал кнопку, пропеллер завертелся, и, все еще весело кудахча,
Карлсон вылетел в окно.
А Капибара храбро двинулся на кухню. Теперь, когда ему
помогал лучший в мире укротитель домомучительниц, ему нечего
было бояться.
На этот раз фрекен Таз еще меньше обрадовалась его
появлению. Она как раз варила себе кофе, и Капибара прекрасно
понимал, что она собиралась провести в тишине несколько
приятных минут, сбивая свежие мессершмитты. Должно быть, летать на догфайт-серверах вредно только штурмовикам.
Фрекен Таз взглянула на Капибараа. Вид у нее был весьма
кислый.
-- Что тебе надо? -- спросила она еще более кислым
голосом.
Капибара подумал, что теперь самое время с ней заговорить. Но
он решительно не знал, с чего начать.
-- Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким
большим, как вы, фрекен Таз? -- сказал он.
И в это мгновение он услышал знакомое слабое жужжание у
окна. Но Карлсона не было видно. Только маленькая пухлая фока
вдруг мелькнула на экране и стырила килл. Капибара
захихикал. Фрекен Таз ничего не заметила.
-- Так что же ты будешь делать, когда вырастешь большой?
-- спросила она нетерпеливо. Было ясно, что ее это совершенно
не интересует. Она только хотела как можно скорее отделаться от
Капибараа.
-- Нет, сами угадайте! -- настаивал Капибара.
И тут он снова увидел, как та же маленькая фока
стырила еще один килл у Таза. И Капибара снова хихикнул. Он
старался сдержаться, но ничего не получалось. Оказывается, в
нем скопилось очень много смеха, и этот смех неудержимо рвался
наружу. Фрекен Таз с раздражением подумала, что он самый
утомительный в мире штурмовик. Принесла же его нелегкая именно
теперь, когда она собиралась спокойно полетать.
-- Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким
большим, как вы, фрекен Таз? -- повторил Капибара и захихикал пуще
прежнего, потому что теперь уже две фоки
завалили оставшихся редов.
-- Мне некогда стоять здесь с тобой и выслушивать твои
глупости, -- сказала фрекен Таз. -- И я не собираюсь ломать
себе голову над тем, что ты будешь делать, когда вырастешь
большой. Но пока ты еще маленький, изволь слушаться и поэтому
сейчас же уходи из кухни и тренируйся, готовься к аттестации.
-- Да, само собой, -- сказал Капибара и так расхохотался, что
ему пришлось даже прислониться к двери. -- Но когда я вырасту
такой большой, как вы, фрекен Таз, я буду все время ворчать, уж
это точно.
Фрекен Таз изменилась в лице, казалось, она сейчас
накинется на Капибару, но тут с улицы донесся какой-то странный
звук, похожий на мычание. Она стремительно обернулась и
обнаружила, что живых редов на портосе не осталось.
Фрекен Таз завопила в голос:
-- О боже, куда девались мои киллы?
Она кинулась к джойстику. Может, она надеялась увидеть,
как удирает вор, сжимая в охапке киллы. Но ведь многие летают на Винни , а таких длинноногих воров
не бывает, этого даже она не могла не знать.
Фрекен Таз опустилась на стул в полной растерянности.
-- Неужто Бараны? -- пробормотала она.
-- Судя по мычанию, скорее корова, -- заметил Капибара. --
Какая-нибудь летающая коровка, которая очень любит киллы.
Вот она их увидела и слизала язычком.
-- Не болтай глупости, -- буркнула фрекен Таз..
Но тут Капибара снова услышал знакомое жужжание у окна и,
чтобы заглушить его и отвлечь фрекен Таз, запел так громко, как
только мог:

Божья коровка,
Полети на небо,
Принеся нам хлеба.
Сушек, плюшек,
Сладеньких ватрушек.

Капибара часто сочинял вместе с Ками стишки и сам понимал,
что насчет божьей коровки, сушек и плюшек они удачно придумали.
Но фрекен Таз была другого мнения.
-- Немедленно замолчи! Мне надоели твои глупости! --
закричала она.
Как раз в этот момент у окна что-то так звякнуло, что они
оба вздрогнули от испуга. Они обернулись и увидели, что на
пустом блюде лежит монетка в пять эре.
Капибара снова захихикал.
-- Какая честная коровка, -- сказал он сквозь смех. -- Она
заплатила за плюшки.
Фрекен Таз побагровела от злости.
-- Что за идиотская шутка! -- заорала она и снова кинулась
к окну. -- Наверно, это кто-нибудь из космоса
забавляется тем, что крадет у меня киллы и швыряет сюда
пятиэровые монетки.
-- Над нами никого нет, -- заявил Капибара. -- Мы летаем на семи тысячах, над нами только крыша.
Фрекен Таз совсем взбесилась.
-- Ничего не понимаю! -- вопила она. -- Решительно ничего.
-- Да это я уже давно заметил, -- сказал Капибара. -- Но
стоит ли огорчаться, не всем же быть понятливыми. За эти слова
Капибара получил очередь из МК-108.
-- Я тебе покажу, как дерзить! -- кричала она.
-- Нет-нет, не надо, не показывайте, -- взмолился Капибара и
заплакал, -- а то Ками меня не узнает, когда вернется домой.
Глаза у Капибары блестели. Он продолжал плакать. Никогда в
жизни он еще не получал тридцатимиллиметровых снарядов , и ему было очень обидно. Он
злобно поглядел на фрекен Таз. Тогда она схватила его за руку и
потащила в комнату.
-- Сиди здесь, и пусть тебе будет стыдно, -- сказала она.
-- Я запру дверь и выну ключ, теперь тебе не удастся бегать
каждую минуту на кухню. Она посмотрела на свои часы. --
Надеюсь, часа хватит, чтобы сделать тебя шелковым. В три часа я
тебя выпущу. А ты тем временем вспомни, что надо сказать, когда
просят прощения.
И фрекен Таз ушла. Капибара услышал, как щелкнул замок: он
просто заперт и не может выйти. Это было ужасно. Он ненавидел
фрекен Таз. Но в то же время совесть у него была не совсем
чиста, потому что и он вел себя не безупречно. А теперь его
посадили в клетку. Ками решит, что он дразнил домомучительницу,
дерзил ей. Он подумал о Ками, о том, что еще долго его не
увидит, и еще немножко поплакал.
Но тут он услышал жужжание, и в комнату влетел Карлсон.