[RR_Kopf]

40.

На мамино управление "Дальморнефтегазфлот" дали одну путевку для ребенка в Круиз Мира и Григорий Иванович Милютин - начальник управления, вызвал маму и предложил купить, со словами: "Пусть твой сын посмотрит как там живут, может быть интерес появится к тому чтобы чего-то добиться и жить не хуже". При этом мама возражала. Говорила что Денис плохо учится и не за что его поощрять. Он возразил. " А ты пошли, пусть посмотрит, может что-то важное поймет для себя, ведь сейчас он видит только убогость нашей жизни и не видит смысла в получении образования (все равно всем поровну)", Он оказался очень мудрым человеком. Царствие ему Небесное…

Нетрудно догадаться, что ближайшая заграница это Япония. 16 августа отец с утра меня забрал с аэродрома и увёз домой. Я принял душ, собрал кое какие вещи в дорогу, набрал Сахалинских сувениров и отправился к месту общего сбора на площади Победы. Честно сказать я до последнего момента не верил, что всё это может вот так вот запросто со мной случиться. Надо ведь учитывать, что это Сахалин, СССР, 1991 год, мама начальник планово-экономического отдела нефте-газо-разведочной экспедиции, а папа начальник гаража в военизированной горно-спасательной части объединения Сахалин-уголь… Ничего примечательного. Никакой принадлежности к кормушке, а мои оценки в школе так и вообще вспомнить страшно. Двойки за год по шести предметам. Не важно, что это из за вселенского конфликта с преподавательской бандой. Это уже мало интересующие детали. Главное факт наличия отсутствия каких нибудь пятёрок кроме пения и рисования…

На площади Победы, возле пушки собралось довольно много народу. Стояло несколько туристических Икарусов и масса личного автотранспорта. На ступеньках стоял дядя в сером костюме (позже мы узнали что это были чекисты из местного КГБ, да и вообще весь круиз был сплошь и рядом контролируем «сотрудниками»), с причёской а-ля Адольф Гитлер в молодые годы и делал перекличку, читая фамилии с листа и вручая отозвавшимся их новенькие заграничные паспорта. Дошла очередь и до меня. Трясущимися руками открываю и читаю. Общегражданский заграничный паспорт гражданина СССР. Виза Японии, цель поездки – туризм… Прослушав лекцию об организации отправления, мы все разбредаемся кто в автобусы, кто по машинам и выезжаем в Корсаков, в морской порт. В порту мы проходим церемонию прощания с родителями, крайние напутствия, таможенный досмотр и нас подвозят к красавцу, белому пароходу Марина Цветаева.

Расселяемся по каютам. Со мной вместе Серёга Рудницкий, Рома Непомнящий и ещё один парень, не помню как фамилия… Каюта на 4 человека. Наспех познакомились. Сидим. Ждём отхода. Вдруг дверь в каюту открывается и просунувшаяся голова спрашивает – «веник у вас?». Мы хором мол нету у нас веника… И тут с нижней полки голос – я, я, я!!! Тут я!!! Оказалось, что парня звали Авенир, а сокращённо Веник. Вот мы нахохотались тогда по этому поводу!

Около 8 часов вечера я вышел с Серёгой Рудницким на верхнюю палубу. В это время как раз отдавали швартовые концы, и крашеная зелёной краской палуба под ногами мелко завибрировала от вступивших в работу главных двигателей и подрулей. Цветаева плавно отвалила от стенки и выйдя из порта взяла курс на страну восходящего солнца. Мы долго стояли почти на самом верху и смотрели как удаляется полоска Сахалинского берега с редкими огоньками погружающегося в сумрак Корсакова. Вскоре порт скрылся в тёмной дымке и только полоска еле различимой суши продолжала проплывать слева по борту. Судно шло мимо полуострова Анива, в направлении южных островов Курильской гряды.

Море было спокойным и плавание шло как нельзя лучше. Нас вкусно покормили в судовой столовой, в которую временно был переоборудован кинозал в носу корабля. Потом мы допоздна травили друг другу анекдоты и в конце концов уснули под мерную вибрацию корабельного корпуса. Утром слегка качало и есть завтрак было забавно. Мы резвились во всю и наблюдали как мотается компот в стаканах. К обеду начался шторм, да такой, которого я потом за многие свои морские походы ни разу не встречал больше. Те, кто вестибулярной конституцией был послабее, давно уже оккупировали все гальюны и пугали унитазы своими утробными звуками. Мы же наоборот забавлялись ходьбой по коридорам, выискивая место на судне, где качало сильнее всего. Вскоре мы нашли такое место. Это была дальняя стенка кинозала. Мы все уселись там на диваны из кожзаменителя и не уходили пока шторм не стал утихать. На особо крупном волнении в носу корабля создавалась невесомость и перегрузка поочерёдно. Было так здорово пару-тройку секунд парить над диванами, а потом плюхаться на них и быть придавленными неведомой многим доселе силой, что мы в один голос желали усиления шторма. Обедом не кормили. Попросту приготовить что-то было нереально на такой качке. Мы ели хлеб с колбасой и запивали водой, с которой тут же игрались. Знаете какое это интересное зрелище, когда вода из кружки шариком выходит кверху, а потом, через пару секунд плюхается обратно, пытаясь вырвать стакан из рук!!! В общем радости предела небыло. К вечеру шторм стих. Мы вышли из открытой части пролива Лаперуза и приближались к северному побережью острова Хоккайдо. На следующее утро судно проходило пролив Измены между Хабомаи и Хоккайдо, а пройдя его повернуло на юг, огибая Хоккайдо с Востока. Был туман и Японию видно небыло, а вот Курильские острова были видны. Среди нас были и Курильские дети, которые что-то даже рассказывали нам об этих местах, но мне было не интересно и я не слушал, предпочитая проводить время у Эдика Горбачёва в каюте и бренча на его гитаре. На утро следующего дня мы вошли в территориальные воды Японии. К величайшему нашему сожалению мы совершенно ничего не видели, так как стоял такой плотный туман, что хоть ножом его режь. Как нам сказали, Цветаева зашла на санитарный контроль в порт Кусиро. На внешнем рейде на борт поднялась небольшая группа японцев в белых касках по типу как у строителей, о чем то пару часов побеседовала с капитаном (фамилия Громовой. Мы с ним потом спустя много, много лет работали вместе) и пожелав всего доброго уплыла на своём катерке в туман. Цветайка снова снялась с якоря и, по наши мироощущениям, поплыла на Север… Как так? Нас не пустили в Японию? Выгнали? Не дали спуститься на берег?

Но нет. Всё не так страшно. Просто Кусиро находился чуть южнее порта Ханасаки, в который мы собственно говоря и шли. Туман медленно рассеялся и слева по борту показались очертания японского берега. На вид он был практически точно такой же, как и тот, что мы пару дней назад оставили за кормой, но тем не менее что-то в нём было не то. Что то витало в воздухе такое, что современному человеку не понять, а уж тем, кто знает об СССР по рассказам и учебникам, так и вовсе.

Пройдя на самом малом ходу узкий подходной канал, наше судно ошвартовалось правым бортом. На борт поднялись Японские пограничники и таможенники. На пирсе, прямо возле судна стояла большая толпа японцев, которые махали советскими и японскими флажками, фотографировали судно и нас на нём и что-то кричали на своём непонятном языке. Оформление шло довольно долго и мы с Серёгой Рудницким, Ромкой Непомнящим, Веником, Женькой Михайлициным, Андрюхой Зарайским и Эдиком Горбачевым постоянно торчали на палубе, наблюдая за местными и разглядывая их диковинные машины, припаркованные тут же. Удивляться было чему. Во первых я увидел человека в белых брюках, который просто так вот взял и сел на бетон причала. Просто взял и сел. А когда насиделся, он встал и не отряхивая зад пошел. Я глубоко изумился увидев, что его зад остался чистым!!! А ну-ка сядьте у нас в порту в белых брюках на бетон причала! Да и потом вообще… Вы можете себе представить толпу зевак непосредственно в порту на пирсе? Я вот нет. У нас для того, чтобы пройти в порт к судну, нужно или там работать или одно из двух. Вахтёры будут стоять насмерть и не пропустят тебя через свой пост!

В конце концов, ближе к вечеру формальности были улажены и нас начали выпускать на берег, сразу усадив в автобусы. Через пол часа пути по гладкому японскому асфальту без ям и канав, мы прибыли в город Немуро. Город, который западёт в душу навсегда…